Форум » Париж стоит мессы! » Тайное поручение » Ответить

Тайное поручение

Генрих III Валуа: Действие происходит 17 мая 1578 года. Суть квеста: Генрих Третий де Валуа выслушивает доклад Анны о положении дел в Анжере и дает ей тайное поручение, предложив вернуться ко двору принца. Участники: Генрих Третий, Анна д'Аквавива, возможно так же Шико и Виллекье.

Ответов - 45, стр: 1 2 3 All

Шико: Когда Анна упомянула про де Рюэ, Шико дал себе слово снова завести с нею короткую интрижку, чтобы выведать у хитрой фрейлины все, о чем расспрашивал ее подозрительный гость принца. Помнится, в прошлый раз, эта придворная фурия весьма охотно разболтала ему о том, что Гизы начали восстанавливать католическую лигу времен Варфоломеевской ночи и затевать новые прожекты втайне от короля*. Благодаря этим сведениям, Шико весьма удачно попал на тайное собрание лигистов в аббатстве Сент-Женевьев. А когда Генрих упомянул про тайное поручение, о котором не должна знать даже всеведущая мадам Змея, Шико одобрительно взглянул на него. "Похоже, мои уроки не проходят для Валуа даром, и вскоре он и впрямь покажет себя королем, который правит сам, а не из-под маменькиных юбок... Но что же такое он хочет доверить этой милой демуазель? И в чем будет состоять тайна?"- он навострил уши, приготовившись внимать каждому слову своего господина, чтобы в случае сомнений в разумности или выполнимости сказанного предложить иной ход... _____________________________ * согласовано с игроком

Генрих III Валуа: - Хорошо, я верю в вашу преданность лично мне, мадемуазель. - Генрих сделал паузу, перед тем, как доверить ей особую миссию. - Итак, я желаю, чтобы вы присоединились к свите моей сестры, королевы Наваррской и отбыли вместе с ней обратно в Анжер. Там я прошу вас втайне от королевы-матери возобновить ваши изыскания насчет миссии этого посланника Ватикана, а так же немедленно сообщать мне о появлении при дворе моего брата других лиц, посланных с дипломатическими миссиями королем Испании, королевой Англии и другими государями Европы. Кроме того, я желаю, чтобы вы передавали мне в зашифрованном виде все, что вам удастся разузнать про переговоры этих лиц с моей матушкой, моим братом и Маргаритой. - здесь Генрих немного заколебался, но все же решил пояснить кое-что важное - Таким образом, я хотел бы иметь возможность сравнивать то, чему вы будете непосредственным свидетелем с тем, что мне сообщат о происходящем в Анжере. И я еще раз настоятельно прошу держать факт этой переписки втайне от королевы-матери, поскольку не желаю ее влияния на содержание ваших посланий. Для их передачи я выделю вам специальных курьеров, которые не будут в подчинении у начальника королевской почты. Король остановился напротив Анны и скрестил руки на груди, выжидательно глядя ей в глаза.

Анна д'Аквавива: Анна поднялась и ответила, не отводя, вопреки этикету, свой взор от взора Генриха: - Задача непроста, Сир, но я приложу все усилия для ее исполнения, согласно воле Вашего Величества, - Анна на мгновение склонилась в глубоком реверансе, затем продолжила:-Мне только необходимо знать, Сир, как я смогу отличить тех курьеров, которых Ваше Величество соблаговолит выделить для этого поручения? Анна опасалась ошибиться и провалить свою миссию, а потому решилась задать Генриху уточняющий вопрос насчет курьеров: ведь, если письма попадут не тому, кому предназначены, то это может лишить Генриха хода в той тонкой и напряженной игре, которая затевалась между королем, королевой-матерью , герцогом Анжуйским и королевой Маргаритой.


Генрих III Валуа: - Курьеры, которые будут принимать от вас письма ко мне, будут ожидать вас или вашего надежного посыльного не в Анжере, а в десятке лье от него - в Сомюре, в домике сборщика мостовой подати. Он расположен у моста через Луару, у самого въезда в город. Опознавательным знаком посыльных будет... лента, вот такая - король указал на голубую ленточку с серебряным шитьем, которой была украшена шея болонки. - Но, как вы понимаете, обеспечить безопасную доставку писем от вас в Сомюр, я так же поручаю вам. Надеясь на вашу изобретательность и несомненную преданность.

Анна д'Аквавива: -Я поняла Вас, Сир, - Анна склонилась в глубоком реверансе. - Будут ли еще какие-нибудь указания Вашего Величества или мне позволено будет удалиться, дабы подготовиться к отъезду? Анна впервые ощутила волнение азарта этой сложной политической и семейной игры. М-ль д'Атри никогда прежде не замечала в себе интереса к интригам: помимо любви, которой она наслаждалась при жизни ее царственного возлюбленного короля Карла, ее занимали поэты и ученые мужи, с которыми она любила беседовать о свойствах человеческой природы. Сейчас все переменилось настолько, что Анна сама изумлялась этим переменам: паутина интриг по-прежнему пугала ее, но она ощущала на себе гипнотическое влияние незаурядной натуры Генриха, который, казалось, вернул ей вкус к жизни, и ее робость перед жизненными поворотами Судьбы уступила место пылкому интересу.

Генрих III Валуа: - Остальные указания вы получите перед отъездом, мне нужно подготовить их для вас, моя дорогая Анна! А так же я прикажу д'О снабдить вас деньгами, ведь для выполнения моего поручения они вам несомненно понадобятся. - король милостиво улыбнулся мадемуазель д'Атри, испытывая облегчение уже от того, что теперь в Анжере у него появится еще один надежный источник сведений о происходящем при дворе принца. - Можете идти, я более не смею удерживать вас, ибо близится месса. Я верую, что Господь вознаградит вас, мадемуазель, за вашу преданность.

Анна д'Аквавива: -Благодарю Вас, Сир, - ответила Анна, поклонившись Генриху. Обернувшись в сторону Шико и слегка кивнув ему в знак прощального приветствия, Анна заметила, каким задумчивым стало обычно лукавое, чуть смугловатое лицо гасконца. "Жаль, что Генриха окружает так мало преданных людей, подобных месье Шико," - подумала м-ль д' Атри, покидая королевские покои.

Шико: Когда двери кабинета за Анной закрылись, Шико взглянул на Генриха. Король подхватил на руки собачку и стоял у окна, в задумчивости перебирая ее шелковистую шерсть*. - Мудрый поступок - сделать еще одну женщину своими глазами и ушами в Анжере. Однако, Мадам не зря отослала мадемуазель д'Атри в Париж, и теперь будет подозревать, что ее возвращение в Анжер - проявление твоего недоверия к ее письмам и советам. Что ты намерен предпринять, чтобы развеять подозрения ее величества? ________________________ *действие с игроком согласовано

Генрих III Валуа: Король некоторое время молчал. Шико был прав в том, что его мать очень ревниво относится к другим советникам и помощникам своего царственного сына, и возвращение Анны в Анжер воспримет именно, как жест недоверия... "А можно ли верить той, что всегда стремится навязать мне свою волю, своих советников, свои решения? - досадливо думал Генрих - Она не посчиталась с тем, что я хотел отправить в Анжер своего посланника, нет, она решила, что лучше матери никто не сумеет примирить ссорящихся детей! Только мы уж не дети, и то не ссора, то измена! Анжу не простил мне возвращения из Польши, как не простил и многое другое! А ведь я проявил милосердие, сняв с него подозрение в пособничестве гугенотам! Я вернул его ко двору из Венсенна! Я защищал его в парламенте от нападок сторонников Гизов! А теперь он стакнулся с ними у меня за спиной! Покрывает их тайные интрижки, не ведая, что они используют его влияние, чтобы защитить самих себя от гнева королевского правосудия! О, проявить такое вероломство, и еще чего-то требовать от брата, которого предал!" - Господи, чем я заслужил такое наказание?! - сам того не заметив, последнюю фразу-мольбу, король высказал вслух.

Шико: Шико удивленно воззрился на короля, пытаясь определить, к чему относился его последний возглас - к словам шута или же к каким-то иным размышлениям: - Что ты считаешь наказанием, сын мой? Советы твоей матушки или же поступки твоего братца? Хотя, ставлю тельца против яйца, и то и другое недалеко от проявления немилости Господа. В кабинете снова ненадолго воцарилась тишина, прерываемая лишь ворчанием и взлаиванием двух игривых болонок. Но шут не отступился от своего и повторил вопрос, ответ на который дал бы ему пищу для дальнейших размышлений и простройки ходов этой непростой партии. - Так что ты сделаешь, чтобы отвести подозрения Мадам от мадемуазель д'Атри?

Генрих III Валуа: - Мадемуазель д'Атри способна и самостоятельно справиться с подозрениями моей матери, она у нее на хорошем счету... Но, чтобы у той и тени подозрения не возникло, я должен послать в Анжер еще кого-то, того, кто будет говорить от моего имени, а не устами матушки... - проговорил король, оторвавшись от созерцания того, что происходит во дворе Лувра, и вернувшись к решению насущных вопросов. - Но кого? Канцлер Бираг занят переговорами с Дамвилем на юге, Бирон - сдерживает гугенотов в Бордо, мои советники нужны мне здесь, герцог де Монлюк нужен мне в армии, которой командует Гиз, Мишеля де Кастельно я отправляю в Англию, маркиз д'О улаживает дела с Казимиром и его головорезами... Ах, как не вовремя скончался граф де Карнавалле! Я мог бы послать его, но увы, увы... Из тех, кому я мог бы довериться, остаются лишь мои преданные дворяне да ты, но вы все нужны мне здесь... - король вздохнул, удрученный тем, что у него, кто так старался быть милостивым государем, на самом деле так мало преданных слуг и сторонников...

Шико: - А разве ты не знал, что все властители одиноки на своей вершине? А преданные люди остаются далеко внизу, у самого подножия трона... - с легкой усмешкой ответил на сетования Генриха Шико. - Но Господь сказал: quaerendo et invenietis*! Что ж, будем искать... - и, подперев лоб растопыренными пальцами, он принял вид мудреца, размышляющего над судьбами мира. Впрочем, в позе мудреца он пробыл не долго. Перебрав в уме всех, кому можно было бы доверить роль посланника в Анжер, Шико пришел к тому же печальному выводу, что и король. Среди многочисленных подданных у Генриха Третьего было совсем не так много исполнителей его воли - советники короля были ставленниками его матери, представители высшего дворянства имели свои собственные интересы, и даже те, ко смел называть Валуа другом, часто желали извлекать из этой дружбы лишь свою корысть, но не спешили воздавать кесарю кесарево. Убедившись в том, что в окружении короля нет сейчас человека, который смог бы взять на себя эту непростую роль, Шико крепко призадумался: "А что, собственно, требует сия миссия от посланника короля? В сущности, ничего такого, кроме умения слушать ушами, видеть глазами и более-менее сносно болтать языком. Все равно, как бы Генрике ни пыжился повлиять на брата, исход этих переговоров решает не он, а целая куча его советников во главе с Мадам Змеей... Эта хитрая флорентийка сумеет всех примирить, клянусь бородой Вельзевула! У нее на счету были победы и покрупнее умиротворения взбалмошного сына! А уж если сестрица Марго прибавит свое очарование и ум к изворотливости королевы-матери, то послу ничего другого и не останется, как с важным видом расхаживать по дворцу принца и надувать щеки, воображая, что тут все зависит от его слова. Тогда на эту роль сгодится любой из наших постельных любимцев... хоть Келюс, хоть Можирон, хоть ла Валетт... Эх, Сен-Люк справился бы точно, да он, похоже, теперь и сам подумывает, не податься ли в постельничьи к принцу!" Шико встал и, пройдясь по кабинету, чтобы размять ноги, переместился за столик для игры в шахматы. Фигуры на доске были расставлены в незавершенной композиции, где белый король был в практически безнадежном положении... Глядя на доску, шут продолжил свои размышления, краем глаза отметив, что король готов подождать его вердикта еще какое-то время. Его длинные пальцы обвились вокруг белой пешки, выбравшейся далеко вперед и вклинившейся в ряды черных фигур, и гасконец приподнял ее на уровень своих глаз, пытливо глядя на полированную слоновую кость. "Келюс... конечно, сударь мой, вам бы не помешало прокатиться в провинцию, но больно ваш норов горяч, и вас нельзя пускать туда, где хозяйничает Бюсси, в одиночку... Да и король воспротивится вашему отсутствию больше, чем отсутствию кого-либо другого. Живи с миром, сын мой!" - и он вернул пешку на ее прежнее место. Взяв в руки другую, отстоящую на доске от короля достаточно далеко, и при этом даже не тронувшуюся со своей первоначальной позиции, он вперил в нее не менее критический взгляд: "Ага, месье де ла Валетт! Не желаете ли перестать делать вид, что беды короля вас не касаются, и проехаться до Анжера в приятной компании? Нет? Ах, да, у вас тут же найдется сотня отговорок и причин, почему королю лучше выбрать кого другого, зато и за шпагу вы там будете хвататься лишь в самом крайнем случае... Впрочем... впрочем нет, вы не умеете убедительно надувать щеки - это раз. И потом, вы уже служили Франсуа и кто знает, не захотите ли услужить ему снова... Вот ваше exeat**, сын мой..." - и он со вздохом сожаления вернул пешку обратно на доску. По счастью, а точнее, в результате проявленного накануне самим Шико милосердия, у белого короля осталась на поле еще одна пешка-защитница, которая находилась как раз не слишком впереди, но и не совсем позади остальных фигур. Шут обрадовался, узрев такую взвешенную диспозицию, и на время извлек фигуру с игрового поля, поставив ее себе на ладонь. На сей раз он решил рассуждать вслух: - Взгляни, мой король, вот он, твой посланник в Анжер! Я не скажу, что он умен, как Бираг, или дальновиден, как Виллекье, но в то же время, в отличие от покойного Карнавалле, он жив и здоров! Но это не единственное из его достоинств - сей дворянин не так трус... эм... расчетлив, как ла Валетт и не так гнев... эм... безрассудно храбр, как Келюс. Его непросто раздразнить или задеть, потому что мои шутки закалили его волю, как горн кузнеца - добрую сталь. Язык у него подвешен ловко, он приятен в обхождении с дамами - и твоя сестрица не будет скучать в его обществе. Сей посланник так же наблюдателен, я бы даже сказал, иногда слишком, но это качество нам как раз там и пригодится! Он достаточно набожен, чтобы понравиться местным католикам, но достаточно умерен в своем религиозном рвении, чтобы не быть убитым каким-нибудь гугенотом. Твоя матушка знает его не так хорошо, как ты или я, и потому сосредоточит на нем львиную долю своего внимания, думая, что это какой-то хитрый ход с твоей стороны. И пока она будет следить за ним, мадемуазель д'Атри будет делать свое дело и слать тебе свои отчеты! "А еще он достаточный болван, чтобы упустить Маргариту из Анжера, даже если ты дашь ему с собой целый полк сопровождения..." - но эту мысль Шико предусмотрительно от короля утаил, и воззрился на Генриха, ожидая его догадки. ___________________ * ищите и обрящете (лат) - библейская фраза из Нового Завета ** выход (лат) - слово, так же обозначающее отпускание души грешника на свободу после покаяния

Генрих III Валуа: Король с потаенным любопытством наблюдал за всеми манипуляциями шута, и не прерывал его изысканий своими репликами, зная, что Шико сам развернет перед ним армию своих доказательств в пользу решения, найденного им. Но когда шут заговорил загадками, вертя перед глазами простую пешку, Генрих ощутил приступ глухого раздражения - ему и так хватало вопросов, над решением которых он ежечасно ломал голову, чтобы теперь разгадывать шарады. - И кто же это, месье? Уж не вы ли, собственной персоной? - раздражение заставило его отнестись к пространным речам гасконца без должного внимания, но одна деталь позволила королю быстро исправить свой неверный вывод. - Ах, да, вы никогда не назначили бы себя пешкой! Но увольте меня от своих загадок - и либо скажите прямо, либо укажите на вашего кандидата более явным способом!

Шико: - Анри, ты совершенно не знаешь тех, кто тебе служит, раз не понял по моему описанию, кто это... - разочарованно заметил Шико в ответ на раздраженный тон короля - Я перечислил тебе достаточно примет, чтобы ты узнал в этой фигуре одного из своих нынешних любимцев. Но раз ты так недогадлив, скажу прямо - это маркиз де Можирон. Шико замолчал и поставил пешку в центр шахматного поля, ожидая вопросов или возражений своего господина. Кандидатура маркиза на роль посланца короля, при том, что от него не требуется больше, чем создавать видимость важности, была идеальной с точки зрения прозорливого гасконца. В игре, которая теперь велась в Анжере, он ставил на хитрых и мудрых дочерей Евы с большей готовностью, нежели на ослепленных гордыней и жаждой отмщения сынов Адама. "Именно Юдифи удалось отделить голову от тела Олоферна, и от руки слабой Иаиль пал завоеватель Сисер*... И я дорого дал бы за то, чтобы своими глазами увидеть поражение анжуйцев перед натиском "летучего эскадрона" и кротость принца, приведенного в Париж матерью и сестрой. На последнее, впрочем, надежд мало... Маргарита не была бы дочерью Медичи, если бы в точности исполнила все то, чего от нее ожидает Генрих". Мысль о Маргарите, словно камушек, покатившийся по склону горы, вызвала лавину самых противоречивых чувств, образов и желаний - помешать, удержать, не пустить ее в Анжер, рассказав королю о тайной коронации Франсуа, и в то же время дать ей свободу, и самому стать ветром, дабы незримо путешествовать рядом с ней и играть черными локонами ее волос... Шико погрузился в эти грезы так глубоко, что не сразу услышал вопрос короля... ___________________________ * Шико вспоминает библейские ветхозаветные истории о женщинах, которым удавалось побеждать мужчин

Генрих III Валуа: Услышав имя одного из своих любимцев из уст шута, король сперва решил, что ослышался. До настоящего времени, маркиз проявлял разные таланты, кроме одного - таланта дипломатии. И Генрих даже слегка растерялся, не зная, что и думать про столь странное решение Шико. Но Шико редко ошибался в людях и их оценке, и королю стало интересно узнать, что такого разглядел в Можироне этот хитроумный гасконец. - Можирон? Но почему именно он? Я полагал, что с подобной миссией должен отправиться кто-то более... опытный. Шико! Объясни мне свой выбор, если хочешь, чтобы я с ним согласился!

Шико: Шико вздохнул: - Мой король, боюсь огорчить тебя, но твоему посланнику, в сущности, ничего кроме его присутствия там, делать не придется, поэтому опыт в таких делах значения не имеет. Поле битвы останется либо за твоим братцем и его советниками, либо за твоей матушкой и ее "эскадроном", все остальные, включая тебя и меня - лишь зрители этой королевской баталии... По крайней мере, пока зрители. - тут гасконец сделал многозначительную паузу и воздел верх указательный палец - Но, если ты помнишь, мы все это затеяли, потому что не хотели привлекать к мадемуазель д'Атри лишнее внимание Мадам. Пусть королева-мать, да ниспошлют ей Небеса удачу, лучше гадает, зачем ей там один из твоих фаворитов, чем следит за твоим агентом и ее письмами. И пусть ее свита и советники Франсуа позадаются тем же вопросом, какой я читаю в твоих глазах - "Ах, ну почему именно Можирон? Чем он отличается от прочих комнатных собачек нашего августейшего монарха? Что в нем такого?.." - здесь Шико позволил себе сопроводить свои вопросы разными интонациями и гримасами - В том-то и дело, что ничего такого в нем нет. Но на разгадку этой загадки у Мадам и всех прочих уйдет время, необходимое для того, чтобы хотя бы несколько писем от мадемуазель д'Атри дошли до тебя без помех. Тогда ты будешь лучше осведомлен о том, что происходит в стане врага и, быть может, сумеешь на что-то повлиять! - в завершение своей речи, шут подбавил в свой голос бодрости, чтобы внушить Генриху хотя бы слабую надежду на то, что он все еще может что-то предпринять сам.

Генрих III Валуа: Генрих поморщился, услышав от своего шута неприятную правду. Он, король Франции, помазанник Божий - был нынче почти так же бессилен что-то решить, как последний из его крестьян! Не поддаваясь на уговоры своей матери, он отвечал отказом на немедленное принятие всех выдвинутых Франсуа условий, но получал за это в ответ все новые и новые требования обнаглевшего брата и его приспешников-гугенотов. Но стоит ему согласиться хотя бы с чем-то одним, как аппетиты Франсуа возрастут вдвое... Однако, под конец Шико все же приободрил его, дав надежду, что с помощью верной Анны он сумеет получить доступ к более правдивым сведениям из Анжера и на основании ее отчетов продумать ответные шаги.... В таком случае, Шико прав, и посланник короля, в сущности, может просто присутствовать при всем, что будет происходить при открытых дверях и создавать видимость своей значимости. А с этой миссией справится даже недипломатичный, но хитрый и осторожный маркиз де Можирон. - Я понял вашу идею, месье... Я обдумаю ее. Теперь, когда вы дали разумное пояснение, я вижу, что она не лишена смысла. Кроме того, маркиз может помешать моей сестре покинуть Анжер и уехать в Наварру... Для этой цели я дам ему в сопровождение лучшую сотню гвардейцев!

Шико: - Позволь мне дать тебе еще один совет! - оживился Шико - Пусть королеву Наваррскую и маркиза сопровождает сотня капитана д'Анжлера. Я знаю, мой брат придирчиво отбирает своих гвардейцев, и все они у него отменные вояки и храбрецы! "Но тебе, мой король, не нужно знать, что он изрядный мот и бабник, и если у него в карманах заведутся лишние экю, он и думать забудет о своей службе пока не прогуляет все до последнего соля..." - зная милосердие Генриха, Шико не моргнув и глазом порекомендовал своего брата, не очень-то усердного в своем служении королю. Если маркиз и капитан упустят Маргариту, самое тяжкое наказание, которое назначит им король - временная отставка и ссылка в провинцию. Но и этого наверняка не случится, учитывая текущее положение дел в королевстве и скрупулезный подсчет врагов и друзей Валуа... "А еще, если понадобится, я смогу приехать в Анжер и поменяться с ним ролями на время, чтобы разузнать все как есть и взглянуть на мятеж собственными глазами. Это будет повернее всех отчетов мадемуазель д'Атри и писем королевы-матери... " - размышлял Шико. Хоть он был старше своего брата, оба они выросли под одним и тем же южным солнцем, сделавшим их кожу смуглой, глаза - черными и волосы - жесткими и непослушными. А уж преуспеть в искусстве маскарада, подделать голос и манеры брата, для Шико не составит труда. Ведь воспользоваться подобной возможностью означало еще раз увидеть Маргариту и, как знать, может быть самому воспрепятствовать ее бегству...

Генрих III Валуа: Король припомнил то, что слышал про капитана д'Анжлера, и согласно кивнул: -Хорошо, пусть будет... две сотни. Сотня самого Можирона и сотня твоего брата. Я распоряжусь, чтобы месье д'Анжлер принял командование над людьми маркиза, пока он будет исполнять роль моего посланника. Генрих даже порадовался своему решению - двести гвардейцев сумеют дать достойный отпор тем, кто пожелает нарушить волю короля и помочь Маргарите скрыться из Анжера. Но его тут же охватил страх - отправить две сотни в Анжер, лишив тем самым себя двухсот шпаг и аркебуз... А если их перебьют? Или того хуже - они перейдут на сторону Франсуа? Эта мысль заставила его зябко передернуть плечами и подойти к камину, в котором рдели горячие угли.

Шико: Повеселев, Шико поднялся с кресла и с наслаждением потянулся. В отличие от короля, гасконец не страдал ночными кошмарами, и аппетит у него не портился даже от самых дурных новостей. А тут как раз и слуга с ужином подоспел. Пересев за стол, Шико принялся уписывать яства королевской кухни, ловко орудуя ножом и новомодным итальянским прибором о двух зубцах*. Запивая рыбное консоме вином с Мальорки, шут прикидывал, каковы его шансы отправиться в рискованное путешествие до Анжера и вернуться оттуда живым и невредимым, и главное - как эту идею подать Генриху, чтобы тот не воспротивился всей этой авантюрной затее. "Пожалуй, стоит взять в союзники ла Валетта. Он рад-радешенек будет избавиться от необходимости лично прокатиться в Сомюр и все там устроить... А от Сомюра до Анжера - мост и пара-тройка лье! Решительно, мне нужно переговорить с Ногарэ..." Насытившись, Шико взглянул на короля: - Интересуют ли тебя новости, которые я принес с парижских улиц? Или пока повременить с ними, чтобы твой чувствительный желудок справился с порцией анжерских? ____________________ * имеется в виду вилка. Генрих Третий ввел этот столовый прибор в обращение, оценив его преимущества в Венеции.



полная версия страницы